В данной категории Вы можете узнать всю информацию о русской художественной культуре второй половины XIX века. Вы узнаете как пишется картина мира, как основывается образ России, а также узнаете все о влиянии судьбы человека на культуру.
Но связи эти не декларативны, они тонко претворены в поэтичнейшей художественной форме, впечатляющей гармонией совершенства, яркой образностью и выдающейся, несравненной живописной колористичностью.
Известно, что типичными для корсаковских опер являются широко представленные в них народно-обрядовые сцены, в которых используются, как правило, подлинные фольклорные песни, инструментальные наигрыши, хороводы и игры. Известно также, что композитор специально интересовался народными обрядами, изучал их по научным трудам, собирал обрядовые и игровые песни для своего сборника русских народных песен, проникновенно и восторженно воспринимал их красоту.
Не будет преувеличением сказать, что монастырь был и художественным центром, обладая богатым собранием икон и фресковой росписью стен, драгоценными украшениями и другими дарами, накопленными в течение столетий, прекрасными колоколами и звонарями, отличным хором.
Но очень существенное видится еще и в другом - в значении для формирующейся личности обрядов как формы коллективного действа, объединяющего большие массы людей и оказывающего определенное влияние на индивидуальность.
Думается, что, имея в детстве частые соприкосновения с миром обрядов и обрядности, наблюдая его и участвуя в нем, Римский-Корсаков интуитивно впитывал его многоаспектное воздействие и это нашло впоследствии свое творческое выражение в трактовке обрядов в его произведениях. Не исключено также, что участие в обрядах, будучи неотъемлемым элементом образа жизни семьи, формировало и развивало определенные черты его будущей композиторской индивидуальности.
Один из интереснейших примеров этого дает описание «Воскресной увертюры» в «Летописи»: «Таким образом, в увертюре соединились воспоминания о древнем пророчестве, о евангельском повествовании и общая картина пасхальной службы с ее „языческим веселием", - пишет композитор. - Скакание и плясание библейского царя Давида перед ковчегом разве не выражает собой настроения одинакового порядка с настроением идоложертвениой пляски?
Объясняя через многие годы свою любовь к этим двум видам обрядов, композитор говорил В. В. Ястребцеву, что она унаследована им от его бабушек, одна из которых была дочерью священника, а вторая - «простою крестьянкою». «Без этих „обновлений", - сказал Римский-Корсаков, - мы, наверное бы, выродились, а теперь, по крайней мере, есть законное оправдание моей страсти ко всему религиозно-обрядовому наконец, к хороводам, троицким и русальным песням.
Между «Псковитянкой» и «Майской ночью» - 6 лет напряженнейшего учения, поисков и пробы себя в разных жанрах и видах музыки (симфонической, военно-духовой, инструментально-ансамблевой, хоровой, учебной, в разных техниках, особенно много в контрапунктической).
Это признание представляется чрезвычайно важным. Из него следует, что Римский-Корсаков искал в фольклоре самый архаический пласт, одновременно дошедший в наибольшей сохранности до современности, т. е. наиболее устойчивый, стабилизирующий слой культуры народа, отражающий некие сущностные черты народного бытия и сознания, прошедшие сквозь века.
Для обрядовых же жанров, напомним, характерно «социальное обуздание и регулирование- личных эмоций», трансформация психофизиологического «хаоса» в социальный «космос». Они и выступают носителями социального «космоса» в мифологическом значении этого слова - как порядка, упорядоченности жизни социума, гармонии индивида и социума, т. е. как культуры, носителем которой является народ. В таком значении они являют себя и в произведениях Римского-Корсакова, представляя бытие народа в создаваемой им художественной картине мира.
Над своим сборником народных песен Римский-Корсаков работал два года, в течение которых он не только близко соприкоснулся с самими песнями и с поэтическим миром народной обрядности, но и глубоко изучил труды разных ученых по древнеславянской мифологии.
Так близкое знакомство с обрядовыми и игровыми жанрами, постижение отраженного в них древнего языческого пантеизма как целостного миропонимания, основанного на поклонении природе и ее одухотворении, а также изучение научных трудов по славянской мифологии определяют важнейший момент в художественном самоопределении композитора - точку нахождения им «себя целиком», своей духовной и творческой почвы.
Определяются и черты корсаковской поэтики: принципиальное отношение ко времени (обязательно - далекое «доисторическое», условное замкнутое прошлое), к пространству (непременное сочетание замкнутого пространства мира людей с разомкнутым в бесконечность пространством природы), к сюжетам - с большой долей народно-бытового, обрядового, фантастического и пейзажного «элементов», дающих возможность представить героев на фоне коллективной жизни народа и в нераздельности с природным окружением.
Итак, старинные народные обряды не просто вызывали музыкальный интерес композитора. Будучи элементом художественной культуры народа и обладая эстетическим совершенством (что само по себе важно для Римского-Корсакова), они импонировали ему всем своим полифункциональным существом и принадлежностью к целостной мифологической картине мира, созданной сознанием народа.
И завершается обряд в конце III действия, вновь переходя в реальный мир, русальными песнями девушек «Порох, порох по дороге» и «Святая неделя», представляющими своего рода общий нравственный вывод и социальное руководство.