Origam.ru - искусство, культура

Купальский обряд

Автор: Вальдемар Кустовский | Категория: Культура XIX века

Святый вечер, святый вечер». Она также звучит поначалу из-за сцены, издали, в хоровом унисоне, постепенно приближаясь и разрастаясь в полную многоголосную фактуру. И в дальнейшем на протяжении оперы обряд все время идет параллельно: в мире людей, с приветствием Коляды и Овсеня как спутников и защитников рождающегося солнца, и в фантастическом мире ведьм, упырей и прочей нечисти - с противоположным смыслом, как их запугивание, - «бесовская колядка».

Так, Солоха с Чертом вновь затягивают свою недопетую песню-заставку в начале II действия и продолжают «править обычай» плясовой колядкой «Ой, ой, Коляда, Колядица моя!». Народный обряд, играемый дивчатами и парубками, развернут далее в начале IV картины («Колядные песни»). Колядование нечисти достигает кульминации в большой сцене «Бесовская колядка» в конце VI картины: начинаясь той же заунывной песней Солохи и Черта, перешедшей к хору, оно вскоре превращается в оргию, сопровождаясь «дикой пляской и телодвижениями». И завершается параллельное развитие обряда - борьба противоположных сил за солнце - торжественным выездом Коляды в образе молодой девушки в золотом возке, запряженном вороным коньком, и Овсеня в образе молодого парня на кабане с золотой щетиной в сопровождении светлых духов на розовом рассвете, открывающем дорогу «красному солцну», показывающемуся «сквозь морозный туман» (картина VIII «Поезд Овсеня и Коляды»).
В последующих операх Римского-Корсакова сквозное развитие обрядов и их значение как «несущей конструкции» действия не сохраняется; из его картины мира уходит то содержание, которое они несут с собой. Но они не исчезают совсем. По-прежнему вся линия расцветания любви Садко и Морской царевны во II картине оперы не только проходит на фоне хороводов, но и выражается посредством народно-обрядового действа: Садко поет хороводную песню, дочери Царя морского «водят круги», а Волхова плетет венок, который и надевает на голову Садко, совершая обряд венчания. Венчание же «вкруг ракитова куста», являющееся стержнем действия в VI картине в подводном царстве, оказывается его продолжением и завершением: это уже «почестей пир, свадьба веселая». В «Китеже» прерванный свадебный обряд также связывает два мира - Малого Китежа, где свадебный поезд разрывается сценой нашествия, и преображенного невидимого Китежа, где обряд возобновляется и доигрывается.