Автор: Вальдемар Кустовский | Категория: Культура XIX века
Один из интереснейших примеров этого дает описание «Воскресной увертюры» в «Летописи»: «Таким образом, в увертюре соединились воспоминания о древнем пророчестве, о евангельском повествовании и общая картина пасхальной службы с ее „языческим веселием", - пишет композитор. - Скакание и плясание библейского царя Давида перед ковчегом разве не выражает собой настроения одинакового порядка с настроением идоложертвениой пляски?
Разве русский православный трезвон не есть плясовая церковная инструментальная музыка? Разве трясущиеся бороды попов и дьячков в белых ризах и стихарях, поющих в темпе allegro vivo „пасха красная" и т. д., не переносят воображение в языческие времена. А все эти пасхи и куличи, зажженные свечи. . . Как все это далеко от философского и социалистического учения Христа! Вот эту-то легендарную и языческую сторону праздника, этот переход от мрачного и таинственного вечера страстной субботы к какому-то необузданному языческо-религиоз-ному веселью утра светлого воскресения мне хотелось воспроизвести в моей увертюре»
Детские впечатления Римского-Корсакова включают и народные календарные обряды - в частности, проводы масленицы, которые также запомнились им надолго и были претворены впоследствии в оперном творчестве.
Однако они не занимали такого места в его жизни в те годы. Между тем в дальнейшем в творчество войдут и окажут на него сильное влияние именно народные обряды, преимущественно связанные с древним языческим пантеизмом и солнечным культом, в которых ему не приходилось самому принимать участие и которые он изучал по литературным и музыкальным источникам. Но интуитивное знание существа и характера обряда жило в нем с детства.
← Интуитивное знание существа | Что касается религиозного содержания церковных обрядов → |
---|