Сегодня субъектом художественного творчества выступает не только частная личность, не индивид сам по себе и даже не сообщество личностей (ведь таковым был и цех средневековых мастеров), а и все человечество. То есть творец, художник как никогда ответственен за весь мир, что бы он ни сделал, так или иначе его дело попадет на экран общечеловеческих стремлений и желаний. Искусство несет в себе, говоря словами Бахтина, всеобщий поиск «другости». Несколько архаичное «другость» очень точно выражает этический смысл существования «другого»: желание видеть в нем друга.
Свобода утверждения личностного, индивидуально-пристрастного всегда оборачивается и определяется утверждением другого человека. В этой формуле общения К. Маркс вскрыл сущностную необходимость человека в «том величайшем богатстве, каким является другой человек». Буквально, жизнь человека - это жизнь в другом.
Исконная способность искусства - давать образ «начала», звать к полету и во всяческом «окончании» видеть опять-таки «начало». Начало начал - вот самая краткая формула искусства. Сперва это кажется совсем непонятным, не укладывается в рамки обыденного рассудка.
Да и все другие виды искусств отражали настроение эпохи, которое в самых общих чертах можно охарактеризовать как ощущение открывшихся горизонтов. Искусство жило предвосхищением Будущего. Это состояние мироощущения являлось в высшей степени плодотворным. Вообще, все искусство проникнуто чувством начала, оно и есть знамение начала. Чтобы доказать это, прибегнем к мысленному эксперименту.
Важно, что эти две тенденции, два механизма художественного монтажа не суть два принципа, работающие по своим правилам, а два механизма одного и того же процесса монтажа кадров художественного мира. Конечно, не стоит труда доказать, что любые реконструкции условны и по-своему ограничены. Условность во многом объясняется тем, что любая исследовательская модель, реконструируя беспрерывную динамику эстетических отношений, делает это все-таки с помощью остановки этой динамики. Однако такая интерпретация помогает наметить перспективу формирования художественного мира.
Огромная скорость движения во внутренних пространствах микромира монтажных кадров задана как бы одномоментной структурой чтения текста - строчки. Текст читается весь сразу. Еще не прочитав средних звеньев, упираешься в конец. Не прочитана «ночь», а уже звучит «аптека»; Подобное одномоментное синхроническое чтение порождает взрывную силу спонтанного входа и выхода в необычайно динамичный и интенсивный художественный мир. По силе своего одномоментного рождения художественного образа приведенное произведение А. Блока очень близко подходит к такому же одномоментному постижению образа в пространственных искусствах.
Иными словами, обратная связь как бы разрушает временной порядок, построенный прямой связью, возвращает время обратно к уже прошедшему и на основе возврата к «прошлому» строит «будущее», фиксируя его в «настоящем». На «настоящее» работает и «прошедшее», и «будущее». Прочитав слово «улица», читатель чувствует, как нарастает скорость движения: без ориентиров, без света, в темноте ночи. Фонарь.
Наверное, по ней неудобно идти, может быть, скользко и грязно. И все-таки такая «ущербная» и неудобная улица по сравнению с первым монтажным блоком есть уже качественно иное пространство. Оно уже дает направление, перспективу выхода, какие-то ориентиры.
Давайте поближе присмотримся к этому произведению. У Блока уже нет спокойно-созерцательного видения реальности, у Блока - хороводы в огне.
Возьмем одну строчку из стихотворения, чтобы рассмотреть в ней противоречивый мир поэта на грани грядущих миров, которые он так ярко и необычно предчувствовал и так честно воспевал.
Не просто пятна кофточек и шарфиков и цветовые созвучия картин Р. Гуттузо, а эти пятна, несущие поток ассоциаций и открывающие смысл (содержание) картины. Художественная реальность так устроена, что она текуча, переменчива, чрезвычайно зависит от конкретной ситуации восприятия, но и в то же время не зависит от нее. Рембрандт не был бы Рембрандтом, если бы его зал не заполнялся до отказа, а Гуттузо, конечно же, очень хорошо знает вкусы своих зрителей и их любовь к ярким кофточкам и кашне.