Называйте, как хотите, и все будет справедливым, потому что художники мыслят синтетично. Они стремятся к созданию ансамбля культуры на полотне.
По-особому раскрывается тема человека в пейзажной живописи. Работы Николая Глущенко никого не оставляют равнодушными.
Специфический колорит локальных, широких живописных масс порождает эффект светящейся живописи, самоговорящей стихии природы. Человек здесь не «входит» в мир картины, а как бы участвует в спектакле. Можно сказать, что автор создал новый тип живописи - синтетическое театрально-натюрмортное действо предметного мира.
Так между вещами начинает струиться жизнь мира, всегда создается впечатление присутствия человека, хотя этот путь типизации вроде бы «изгоняет» его из картины.
«Вовлечение» - акт чувственного уподобления реальности. Зритель входит в мир картины или экрана потому, что считает его обычным, реальным миром. «Выхождение» же всегда программируется интеллектуальными усилиями художника.
Образ личности - лик идеала, который не просто «сходит» со страниц книг и живописных полотен, а выстрадан творцом на этих полотнах и страницах, стал смыслом жизни, эстетическим и этическим кредо художника.
Фасады и улицы города человек воспринимает всем своим существом и непринужденно созерцает красоту вокруг себя. В природе столько же цвета, сколько и света. Встреча жизни с жизнью. Взгляд изнутри картины.
Но дело в том, что в храмовой архитектуре - это тяжесть особого рода, тяжесть всего Мира, всей Земли. Такая архитектоника живет в искусстве с незапамятных времен, начиная с мифа об Атланте, античного портика, кариатид.
Архитектура театрального образа и образа живописного очень похожи. Хочется привести интересный случай. Известный английский режиссер Питер Брук поставил «Вишневый сад» А. П. Чехова в загородном театре Парило, в театре старой архитектуры. Здание пустовало со времен войны,- в него угодил снаряд, его изрешетили пули. Здание превратилось в памятник, монумент. Брук ничего не изменил, оставил все знаки времени, только добавил кресел. Театральные мизансцены здесь напоминают фреску.
Созданный им монументальный образ как бы стремится выйти за пределы интерьера здания. Суть эстетической жизни спектакля также состоит именно в выходе за рампу, за стены здания театра. Наличие рампы - это лишь игровая условность, а не эстетическое кредо театра. Зрители - тоже неотъемлемый элемент произведения искусства под названием «театральный спектакль», зрители расходятся по домам и уже физически раздвигают границы художественного действа, буквально «уносят» образ домой.
Как сказочная птица Феникс возрождается в каждом новом зрителе. Архитектуры без зрителя нет, а есть только здание. Поэтому архитектура художественного мира Екатерины Белокур - это все здание природы, увиденное и осмысленное художницей, донесенное до сердца зрителя. Ведь каждый цветок, нарисованный художницей, - не отпечаток, не слепок, а «второй цветок», он сказочно похож на свой прототип и по законам народного искусства живуч и прекрасен. А если хотите представить архитектуру природы, вслушайтесь в тютчевский стих: