Origam.ru - искусство, культура

Стихотворение в творчестве поэта

Автор: Евгения Кныш | Категория: Искусство

Не просто пятна кофточек и шарфиков и цветовые созвучия картин Р. Гуттузо, а эти пятна, несущие поток ассоциаций и открывающие смысл (содержание) картины. Художественная реальность так устроена, что она текуча, переменчива, чрезвычайно зависит от конкретной ситуации восприятия, но и в то же время не зависит от нее. Рембрандт не был бы Рембрандтом, если бы его зал не заполнялся до отказа, а Гуттузо, конечно же, очень хорошо знает вкусы своих зрителей и их любовь к ярким кофточкам и кашне.

Для нас же важно отметить, что всяческий монтаж, «стыковка» кадров художественного мира осуществляется в объективной реальности путем зрительского внимания, как активная работа памяти и воображения. Любой, самый маленький, «кирпичик» произведения искусства соединяется с другим через посредство этой работы зрителя, и поэтому монтаж - это всегда синтез условно-художественного и безусловно-реального, художественно ограниченного (очерченного) и художественно безграничного. Соединение малого изображения, того, что концентрирует чувства и мысли художника, и большого - всего грандиозного мира культуры, включая и наличную ситуацию восприятия, и составляет искусство монтажа. Это и есть то общее, что содержится в любом искусстве.
Монтажность можно достаточно легко обнаружить и в литературном произведении. Как раз такие «кадры» произведения искусства, как слова, легче всего позволяют иллюстрировать формирование художественного мира как монтажа изображения и объективной реальности. Предметом следующего микроанализа возьмем блоковское: «Ночь, улица, фонарь, аптека» («Пляска смерти»).
Стихотворение это не случайно в творчестве поэта, оно как бы подводит итог его символическим исканиям, переводит их в. более широкое и трудное русло реализма. Поэт, впитавший идеалы и программу символистов, неоднократно читавший на «башне» у Вячеслава Иванова свою «Незнакомку», поэт - любимец утонченной, изысканной публики, публики, уже надломленной революцией 1905 года, ищущей убежище то в богостроительстве, то в поэтических миражах, поэт этот уже вынашивает в своем сердце «Двенадцать». А пока звучит «Аптека...»