Здесь мы подошли к поставленному выше вопросу о субстанциальном ядре искусства, сохраняющем свою природу на протяжении всех исторических модификаций художественного творчества. На наш взгляд, оно как раз и состоит в этой переплавленное аналитического и нерационального, позволяющей образам искусства репрезентировать не только сознание, но и подсознание культуры, весь спектр ее духовных ликов.
В эстетической науке многократно повторялось положение о всеохватности искусства как специфической формы деятельности, о его уникальной возможности целостного освоения мира. На этой основе делались выводы о культурной типичности искусства, о способности произведения искусства представлять все уровни духовной культуры общества, быть отпечатком также и уровня материальной культуры.
Ведь художественная культура должна постоянно не только отвечать минимуму условий среды, но и нести в себе необходимые потенции для достижения адаптивного эффекта в новых, порой радикально изменившихся условиях.
Вместе с тем, как это ни парадоксально на первый взгляд, именно это изобилие, многоликая панорама течений, взаимодополняющего и противостоящего, старого и нового, и лежит в основе художественной динамики, предопределяет возможности интеграции искусств вокруг одного вида.
Ведь живой художественный процесс чаще всего представляет собой изобилие и смешение течений, направлений, стилей. Не только в одной эпохе, но и в одной стране соседствуют противоположные по эстетико-творческим установкам художественные группировки, школы.
Подобный подход, безусловно, имеет существенные достоинства главным образом благодаря широкому взгляду на художественное творчество как неотъемлемый элемент духовной культуры, не только испытывающий влияние последней, но и самостоятельно формирующий господствующие ценности, вносящий коррективы в доминирующие способы деятельности, мироощущения.
Некоторые из культурологических подходов, использовавшихся Иоффе, получили развитие в современной философской науке. Наиболее плодотворными были усилия, связанные с обоснованием необходимости типологического изучения культур. Выявляя определенную культурную общность, специалисты обосновывали ее органичное системное единство, определяли центрирующие идеи этой общности как внутренние принципы организации данного типа культуры.
При этом Иоффе вполне обоснованно стремился отыскать общие вертикали, связывающие в стилевое единство все уровни духовной культуры - от политики, права, науки до искусства, философии, морали.
Все эти факты ставят перед исследователем вопрос о той роли, которую играл актуальный вид искусства не только в рамках семьи искусств, но и в контексте культуры в целом. Выявление общекультурной роли актуального вида искусства может прояснить картину закономерностей исторической динамики видов искусств.
В 20-е и 30-е годы в советской эстетике подобную задачу ставил перед собой И. И. Иоффе.
Искусство тем не менее выступило сферой, где созрели и воплотились главные духовные принципы этой переломной эпохи: гуманизм, утверждение единства человека и природы, реабилитация чувственно воспринимаемого мира. Именно в искусстве как своеобразной идеальной модели смогли в этот период проигрываться и утверждаться зачатки воззрений, взорвавших впоследствии религиозное мировосприятие.