В негативно же оцениваемых состояниях оно не усматривает культуры и относит их к антиподу - бескультурью. Такие же примерно представления нередко встречаются в искусствоведческих работах, распространяются средствами массовой коммуникации и т. д.
Становится ясным, что влияние социологических факторов не может здесь быть прямым прежде всего потому, что искусство, будучи феноменом культуры, непосредственно подчиняется ее закономерностям. Поэтому, только взаимодействуя с культурологическими, социологические факторы достигают художественной сферы. Понятным становится и то, что исследование искусства лишь в границах собственно социологии вряд ли может быть плодотворным.
Он изучается культурологией и описывается ее категориями, в то время как первый, вне личностный изучается социологией и описывается ее категориями.
Но именно это обстоятельство, на наш взгляд, недооценивает М. С. Каган. И поэтому культура в его понимании, объемля оба эти плана, приобретает чересчур расширительное толкование и теряет главную свою отличительную особенность.
Но в той же вещи воплощается человек и в своих личностных отношениях, в ней концентрируется их индивидуально-своеобразный и социально-исторический опыт. Таким образом, один и тот же созданный трудом человека предмет выступает и в природных и в над природных свойствах, а в последнем случае и во вне личностных и в личностных общественных отношениях.
Предмет этого мира, обладая природными свойствами (в чистом или преобразованном человеком виде), имеет потребительную стоимость, которая реализуется в непосредственном отношении между вещью и человеком. Становясь же товаром, тот же предмет приобретает меновую стоимость, которая может быть реализована лишь в обмене, то есть в известном общественном процессе.
Критикуя недостаточную обоснованность ряда концепций, он решает задачу определения понятия культура путем включения его в логически развертывающийся ряд фундаментальных философских категорий. Исходным в этом ряду он полагает понятие о природе. Из неорганической природы выделяется биологическая, а из нее - социальная форма существования материи, обнимаемая понятием общество.
Так же и в продуктах духовного производства: к культуре относится не какая-либо их часть и не вся их духовно-содержательная плоть (исключение составляют, пожалуй, лишь произведения искусства), а только воплощенный в них человек в совокупности его личностных отношений, способностей и потребностей.
Все это позволяет прийти к выводу о своеобразном способе существования (онтологическом статусе, мы бы сказали) культуры и ее границах. Они охватывают не какую-либо область, а весь созданный человеком предметный мир. И в то же время культура есть не совокупность всех составляющих его вещей, а только некоторое их общее свойство.
Нам представляется убедительным противопоставление абстрактного общественного содержания труда (условно - абстрактного труда), воплощаемого в меновой стоимости товара, всеобщему общественному содержанию труда (условно - всеобщему труду); последний и становится объективным основанием культуры.
Но поскольку они выражают объективную потребность общественного развития, постольку они имеют общее основание, а их специфическое для каждого человека содержание сливается с общим для множества людей. В таком случае вырисовывается задача изучения этих объективных оснований.