Послереволюционное развитие искусствознания проходило под знаком утверждения марксистско-ленинской эстетической методологии, что позволило ему обрести подлинно научную основу и подняться на качественно новый уровень.
Это не означает, что в исследованиях искусства потеряли всякое значение его культурно-исторические связи. Однако их изучение осуществлялось, как правило, вне и помимо методологических исканий искусствознания.
Авторы капитального труда по истории европейского искусствознания отмечают характерное для России конца XIX - начала XX в. неоспоримое распространение интереса к эстетике как к ветви философии среди специалистов по изобразительному искусству; интерес к эстетическим вопросам среди музыковедов; философско-эстетический подход к ряду явлений театральной жизни; называют большую группу специалистов, изучавших наряду с эволюцией художественных форм и композиции эстетические проблемы архитектуры в ее связях с другими искусствами.
Выходя на дорогу самостоятельного развития и стремясь к обретению собственного научного статуса, едва ли не все европейское искусствознание того времени готово было порвать пуповину, связывавшую его с историей культуры, в недрах которой оно в основном развивалось в предшествующий период. Культурно-историческая школа становится лишь одной из многих и далеко не самых влиятельных среди множества его школ и направлений.
В нашей эстетической литературе гораздо чаще дает о себе знать модель интерпретации художественного текста: идее произведения служит тема, теме служит характер, характеру служит композиция, композиции - сюжет, сюжету - язык (Дед - бабка - внучка - собачка - кошечка – мышка. Мышка, видимо, здесь означает язык, и, когда она взмахивает хвостиком, перед нами метафора, замыкающая весь этот нисходящий ряд).
Предположительно ориентированная, метагабилита постоянно несет в себе признаки габилиты; собственно, она является специфическим мастерством, которое оказывается более значительным, чем обычная виртуозность: под метагабилитой имеется в виду не просто совершенствование мастерства (габилиты), а динамичный процесс органического творчества.
В отношении к виртуозной связанности правилами и склонностью к вычурности метагабилита означает более высокую степень спонтанности, свободы и простоты. Это преимущественно те черты, что позволяют очеловечивать виртуозное совершенство, указывают на присутствие личности, значение и силу художественного целого.
Движение в первом случае происходит именно по законам развития: носитель более совершенной техники стоит здесь намного выше своего предшественника, подобно тому как ученый, исповедующий более глубокий взгляд на вещи, исторически аннулирует предшествующую познавательную ступень.
Такие случаи как раз происходят и в ситуации неумелой намеренности: Мукаржовский допускает, что неумелость тут вполне может оказаться не неумелостью, непреднамеренность не вполне непреднамеренностью. В противном случае это могло бы совпасть с той диалектикой искусства, которую мы имеем в виду в настоящей статье.
Пропагандистская деятельность характеризуется как поступок, мысль, образ, оценка, поставленные в атмосферу публичности. В. И. Ленин неоднократно указывал на необходимость «агитировать среди рабочих», как бы подчеркивая, что нужно не просто вжиться или вчувствоваться в обстановку, а войти в рабочую среду, быть непосредственно с ними. Поле деятельности пропагандиста полностью охватывается этим «среди»: не находясь в гуще масс, уже нельзя называться настоящим пропагандистом.