В категории «культура» Вы можете прочитать интересные материалы о современной культуре и живописи. Мы постарались описать как можно подробнее о современной культуре общества нашего мира. Если Вам интересна тема культурологии человечества то данная категория создана именно для Вас.
Эта многоликость художественного продукта не перечеркивает вместе с тем некоего субстанциального начала искусства, благодаря которому на протяжении веков сохраняется и воспроизводится художественная потребность, также проявляющаяся время от времени новыми гранями.
Эти процессы свидетельствуют о постоянно происходящей миграции форм общественного сознания в духовной культуре: акцентирование одних и вытеснение на периферию других. Как следствие реакции на действие внутри культурных и социальных факторов является существование на каждом этапе развития духовной культуры ведущей формы общественного сознания.
Искусство тем не менее выступило сферой, где созрели и воплотились главные духовные принципы этой переломной эпохи: гуманизм, утверждение единства человека и природы, реабилитация чувственно воспринимаемого мира. Именно в искусстве как своеобразной идеальной модели смогли в этот период проигрываться и утверждаться зачатки воззрений, взорвавших впоследствии религиозное мировосприятие.
Понятно поэтому, что Мориц, например, выбирает в качестве исходного пункта своего нового концептуального определения эстетики полемику с одним из важнейших принципов эстетики Просвещения - принципом наслаждения как основной задачи и конечной цели любого рода литературы и искусства.
Новым и программным было выделение прекрасного и художественного из функциональной связи полезного и внешне целесообразного. Завершенность предмета в самом себе, а тем самым и совершенство произведения искусства Мориц понимает как его внутреннюю целесообразность. По существу, внутренняя целесообразность Морица смыкается с кантовской целесообразностью без цели.
Классическая эстетика, провозгласившая автономность художественного произведения, никогда не отвергала полностью соотнесенности его с воспринимающим субъектом. Эта соотнесенность всегда домысливалась, хотя в отдельных случаях ее проявления у Морица или у Гете и отличались известной противоречивостью.
Еще молодой Гете выступал против жесткого подчинения искусства моральным идеям, считая, что искусство и литература способны на большее, чем на простую передачу моральных норм, поскольку такая концепция уменьшала бы действительные возможности воздействия искусства. Для Гете в центре стояла всеохватывающая картина действительности, создаваемая литературой.
Тем самым отвергается использование искусства религией, моралью или же социальной педагогикой лишь как средства политического побуждения или же просто как пустого времяпрепровождения и наслаждения, как пишет Гегель. Подлинно поэтическое произведение, считает он, должно быть наполнено содержанием действительности, в то же время не впадая в зависимость ни от этого содержания его внешнего бытия, ни от какой-либо жизненной области.
Возрастающее разделение труда на пороге между мануфактурой и начинающейся эпохой индустриализации несло с собой опыт отчуждения и заставляло ясно осознавать новую социальную практику. Пожалуй, никогда еще индивиды столь не разобщались и не разъединялись друг с другом, как сейчас, - читаем мы у Гете.
Теперь автономность искусства понимается в определенном смысле как способность быть самостоятельным органом освоения мира. Разумеется, тем самым отнюдь не снимаются глубинные взаимоотношения с другими сферами духовной жизни.
Правда, сравнение между природой и искусством остается и в классической эстетике ведущей темой. Несомненно, это не только метафора. Определяющая точка отсчета при этом - глубокое родство между понятием красоты и понятием органичного, причем эта трактовка несомненно продиктована ранними образцами греческой классики.
В отличие от движения Бури и натиска, которому не удалось приблизиться к широким слоям народа, хотя оно к этому и стремилось, развитие поэтической литературы веймарской классики проходило под эгидой (по крайней мере желаемого) влияния на массы.
С помощью символа предпринимается попытка всеобъемлющего философского обобщения вновь осмысленного отношения художника к действительности и его адекватного эстетического воплощения в художественном произведении. Проблемы символа - это, конечно, тоже вопрос о стиле изображения, однако они не должны быть целиком к нему сведены.
Разграничение с аллегорией служит прежде всего тому, чтобы освободить искусство от зависимости по отношению к другим сферам ценностей. Оно не должно больше быть на службе у религии или морали, т. е. не иметь собственных целей. В известном противопоставлении у Гете собственного метода творчества шиллеровскому это выражено наиболее отчетливо: Далеко не одно и то же, подыскивает ли поэт для выражения всеобщего нечто частное или же в частном прозревает всеобщее.
Гегель определяет прекрасное как чувственную видимость идеи. Он защищает видимость от упрека в обмане или в том, что она лишь просто оболочка, и понимает ее как рефлектированную непосредственность (Лукач говорит об опосредованной непосредственности).