Origam.ru - искусство, культура

Восток в русской музыке

Автор: Марина Новикова | Категория: Культура XIX века

Восток в русской музыке XIX в. никогда не выступает началом чуждым, враждебным русскому миру, даже в «Китеже», где «злы татарове» - орудие промысла, а не зло само в себе, а тем более в «Князе Игоре», где тема кочевья, степи дана «на равных» с русской - по мысли Асафьева, как сопоставление двух культур, двух мировоззрений.

У Римского-Корсакова мир Востока от «Антара» до «Золотого петушка» имеет часто персидско-арабское сказочное освещение с соответствующим многоцветным, нарядным спектром музыкальных приемов. Балакирев и Мусоргский слышат восточное жестче, аскетичнее: у первого (в «Исламее», в «Песне Селима») запечатлен непреклонный дух мусульманства; у второго (в «Царе Сауле», народных сценах «Саламбо», «Поражении Сеннахериба») создается образ русско-библейского Востока, заметно отличающийся от эффектного, но условного, «классицистического» библейского Востока в «Юдифи» Серова.

Мусоргский, количественно меньше писавший о Востоке, чем другие кучкисты (все упомянутые выше произведения относятся к его молодым годам), оставил непревзойденный музыкальный символ восточного в русском искусстве - «Пляску персидок» из «Хованщины». В драме она звучит накануне убийства князя Ивана Хованского, которое есть начало всеобщей погибели, ухода из жизни всех героев. Именно в этот предсмертный час возникает видение далекой страны, пронизанное печалью воспоминание о солнце и воле. Едва ли не та же «память о солнце» звучит в песнях Шемаханской царицы в последней опере Римского-Корсакова. Накануне смерти Мусоргский писал Стасову о замысле сюиты для оркестра с арфами и фортепиано: «Программа ее от болгарских берегов, через Черное море, Кавказ, Каспий, Ферган. до Бирмы» - это маршрут, характерный в большой мере для всей русской музыки .

Пример автора «Бориса Годунова», начавшего с «Марша Шамиля» (1857) и уходящего из жизни с мечтой о «Фергане и Бирме», показывает, что восточная тема в отечественной музыке возникала на иных основаниях, нежели западноевропейский «ориентализм»: русские художники мыслили «Восток» многоликим, конкретным - и в то же время идеальным, устремлялись к воссоединению с ним - и любили его непохожесть на «цивилизованный» мир. В сущности, путь на Восток для русского искусства XIX в. был путем к первичному единству мира и потому в конечном счете - путем к России.