Origam.ru - искусство, культура

Жанрово-драматургическое определение

Автор: Николай Наумов | Категория: Культура XIX века

Жанрово-драматургическое определение «Парсифаля» - «Buhnenweih-festspieb, «Китежа» - «сказание», но принял Римский-Корсаков и другой подзаголовок - «литургическая опера», истолковав это определение как форму, в которой «всякое драматическое действие исчезает». При тождестве отправных идей драматургия и конечный смысл двух опер тем не менее различны. Один из корней этого различия - воплощение образов зла, искушения, страдания.

В «Парсифале» они занимают очень большое место, проходя через все линии действия; в «Китеже» подобные мотивы сосредоточены в образе Гришки Кутерьмы. Символично в этом смысле интонационное сходство - близкое и вряд ли случайное - «цветочных» тем двух опер: дев-цветов в садах Клингзора - образ отравленной, «темной» красоты и «нездешних цветиков» лесной пустыни в IV действии «Китежа». Это сходство-различие свидетельствует: в миропонимании русского композитора красота не может быть дьявольским искушением, весь сотворенный мир добр и благ. Такая мысль не чужда и Вагнеру, и все-таки «похвала пустыне» в «Парсифале» - оазис, тогда как в «Китеже» - вселенная. Далее, судьба Февронии неотделима от судеб Княжича Всеволода, Князя Юрия, Гришки, горожан Великого и Малого Китежей - судеб народа и страны; в судьбе же Парсифаля главное - индивидуальное решение и индивидуальное усилие: в сущности, содержание этой оперы Вагнера может быть целиком понято как символическое, персонифицированное воплощение противоборствующих сил человеческой души. Лишь на вершине личного подвига, победив темные силы плоти, герой Вагнера возвращается к человечеству и приобщает его к своему подвигу. Речи Парсифаля и других героев, напряженные до крайности и даже невнятности, проясняются тогда, когда их мысль и дух обращаются к всеобщему и непоколебимому - святыне Грааля. То, что от Грааля, выражено через самые универсальные жанры западноевропейской культуры - прежде всего хорал, а также и марш; замысел оперы - в сочетании и борении двух сфер: условно говоря, внежанровой и жанровой, и только тема «последней вечери» парит над схваткой. Совсем иначе в «Китеже».