Origam.ru - искусство, культура

Темнота лица и фигуры

Автор: Мария Хлебникова | Категория: Культура XIX века

Образ праздника является перед нами не только спутником важнейших моментов раскрытия замысла - он воистину универсален во множестве его жизненных проявлений: в переживании праздника соединяются глубоко личные и всеобщие, сословные и общенародные начала, неизменность традиции ищет доступа в переменчивую стихию современности, история глядится в зеркало противоречивой действительности переходного периода.

Речь, по-видимому, должна идти не столько о дополнительных красках многоцветной картины творческих исканий, сколько о выявлении более общих культурно-художественных закономерностей.
Попытка определить место, значение и смысл праздничных образов, всесторонний внимательный анализ отечественного культурного наследия в этом аспекте могли бы существенно восполнить наше представление о его уникальной неповторимости и поэтическом своеобразии. Предлагая свои наблюдения и размышления, нам хотелось бы наметить тот круг вопросов, по бегло набросанному контуру которых можно было бы представить себе общий абрис этой мало изученной темы.
Повесть «Детство. Отрочество. Юность» Толстого принадлежит к тем произведениям, которые как бы начинают собою новую главу в истории русской литературы второй половины прошлого века.
Вся первая часть трилогии построена на двух ведущих темах: первоначальные радости и первая утрата, переживание полноты бытия и глубина настоящего горя, жизнь и смерть. Первая из названных тем раскрывается чередой праздничных событий: поездкой со взрослыми, «как большие», на охоту, детскими играми, именинами бабушки, танцами, детским балом. Этих элементарно простых и действительно общечеловеческих радостей оказывается достаточно для того, чтобы читатель почерпнул в них знания самого широкого и, что называется, насущного порядка. Это и внутренний мир ребенка с его трогательной отзывчивостью, непосредственностью восприятий, обостренным чувством восторга и боли, со вспышками солнечного света и тенями, предвестниками будущих бурь; это и целый жизненный уклад с его устойчивыми основами и традициями, с его внутренними, на каждом шагу ощутимыми противоречиями, исторически сложившейся и самой своей неизменностью предопределенной социальным сдвигам и катаклизмам целостностью; это и многоликое население страны со множеством иерархических сословных градаций от юродивого Гриши до князя Ивана Ивановича, человека самого высокого общественного положения, «человека очень большого света». В сущности, детские праздники позволили писателю развернуть чуть ли не всю палитру, продемонстрировать все те формы и краски, которые в дальнейшем создали всемирную славу автору «Войны и мира», «Анны Карениной» и «Воскресения».