Origam.ru - искусство, культура

Хронология романа

Автор: Вальдемар Кустовский | Категория: Культура XIX века

Можно было бы сказать, что по сравнению с толстовским «Детством», изначально неизменным, онтологически присущим природе ребенка праздничным состоянием обновляющей радости бытия, праздник стал историей. Уже в ранних пьесах Островского с их «идиллической», «музейной» архаичностью историческое прошлое заявляет свои права на участие в сегодняшнем празднике. Традиционно-народные, фольклорные, песенно-сказовые формы переплетаются с церковным обиходом, воскрешая старину, обращая современность к памяти минувшего.

Эволюция праздничной темы имеет очень определенную направленность: она устремлена в бытовую реальность, облекается в ежедневную обыденность, уже у самого Островского в пьесах 1870-х годов откровенно празднует настоящее. Как нынешний день истории предстает и образ праздника в «Бесах» Достоевского. Мы видели, как «мучается» и умирает праздник, какими гримасами и шутовством, какой страшной пародией на простые человеческие радости платит он обществу за свою сиюминутность, за насилие над его субстанциальной, общенародной природой, за утрату памяти.
Но было бы неверно полагать, что прошлое совсем покидает стихию праздничности. Историзм в понимании современности у Островского, сложная хронологическая структура в романе Достоевского не только сохраняют и восстанавливают связь прошлого и настоящего, но и позволяют прикоснуться хотя бы на миг к онтологическому переживанию праздника как полноты времен в радостном обновлении жизни: встреча матери с сыном в драме «Без вины виноватые» и сцена рождения ребенка в «Бесах» как бы удостоверяют возможность истинного праздника, среди множества его ложных личин и призраков невечереющим светом сияет радость любви и надежды. Трагичность судьбы героев, неизбежность их гибели в глобально-небескорыстном мире, где, в сущности, нет «вполне невиновных», освещены этими последними очищающими лучами: историзм как память о минувшем, когда бывшее не покидает тех, кто не забыл, не забылся, становится основанием и для беспощадно трезвого, аналитического и критического восприятия действительности, и для жизнестроительных, жизнеутверждающих начал художественного целого.