Origam.ru - искусство, культура

Героиня новой драмы и коллизия

Автор: Иван Коса | Категория: Культура XIX века

«Очевидно, автор хотел осветить перед нами один из уголков все того же „темного царства"», - такая догадка рецензента «Современных известий» выражала общее мнение. Настроившись подобным образом, критики принялись в «широкой бытовой картине» отыскивать «новые типы» и - не обнаружили их. «Ба! . . . знакомые все лица!» - воскликнул один из них, и другие с этим дружно согласились.

В Паратове увидели сразу и Дульчина из «Последней жертвы», и Мерича из «Бедной невесты», и Миловидова, героя комедии «На бойком месте»; в Робинзоне, конечно же, признали старого знакомца, Аркашку Счастлив-цева; в Кнурове и Вожеватове - прежних купцов Островского, явившихся лишь «в костюме последнего журнала».
Для Карандышева, правда, прототипа в прежних пьесах Островского не нашлось, и он вызвал в умах рецензентов некое смятение, раздражив своей противоречивостью. Один счел этот образ «плохо задуманным», другой, напротив, заявил, что «характер задуман хорошо», оба же они сошлись в том, что выполнен неудачно, т. е. «смутно», «двойственно».
Героиня же новой драмы и коллизия, вокруг нее завязывающаяся, не вызывали никаких сомнений в своем первоисточнике: «Это испорченная самим же автором, своя же комедия „Бедная невеста"» .И пошли гулять по газетным и журнальным рецензиям дословно повторяющиеся фразы: «подновленные старенькие мотивы», «лоскутки прежних произведений» и т. д. и т. п. Одним словом, критики постановили: «Жестоко ошибся тот, кто ждал нового слова, новых типов от почтенного драматурга».
Отыскивая старые «прототипы» новых героев, критики дружно отмечали, что в нынешнем исполнении они, эти герои, утратили свою былую ясность и определенность, став «двойственными», «малопонятными». Эту неопределенность они объясняли «упадком таланта».
Приговор, вынесенный «Бесприданнице» и ее создателю, был в общих чертах таков: «во всей пьесе нет ни одного нового мотива, не только в психологическом или бытовом, но и просто в театральном смысле. . . .Автор не хочет наблюдать что-либо интересное для мало-мальски развитой публики. . . публика переросла те зрелища, какие он предлагает ей»