Origam.ru - искусство, культура

Стрепетова и воспоминания

Автор: Эльвира Захарова | Категория: Культура XIX века

Стрепетова пишет в своих воспоминаниях, что во время работы над ролью Лизаветы перед ней «вдруг выросло что-то колоссальное, охватывающее собою всю сферу, весь склад русской народной жизни недавнего, еще не совсем изжитого прошлого, получилась картина, страшная своей потрясающей правдой» .

Если Васильев поднимал семейную драму купца Краснова на высоту подлинно шекспировской трагедии, то Стрепетова видела в своей Лизавете фигуру не менее масштабную, но вполне принадлежащую России, миру ее чудовищных противоречий, которые ощущала и переживала как демократка-народница, жертвенно и обреченно. Портреты Стрепетовой в ролях рисовали художники-передвижники - И. Е. Репин, Н. А. Ярошенко. Она была глубоко понятна и близка им идейной направленностью своего творчества, проникнутого силой стихийного протеста, жертвенной безоглядностью.
Но в целом она шла дальше их по пути разрушения эстетического отношения к искусству, превращения его в жизнь, в реальное страдание, которое не хотела и не умела облегчать себе продуманным мастерством.
Лизавета Стрепетовой завершала собой идущую через всю эпоху тему народолюбия, поиска национального характера. Она подводила свою крепостную героиню к последней черте, к рубежу, разделявшему век XIX от века XX.
Картина мира, представленная тем или иным видом искусства, может многое сказать о самом этом искусстве, и о своем времени, и о той концепции мироздания, что господствует в нем. На первый план обычно выходит то искусство, которое способно выразить эту концепцию полнее и ярче других - в силу своей природы, условий своего существования и того также, что время работает на него. Время выбирает и выдвигает вперед живопись или литературу, диктует и способ воссоздания мира, степень конкретности и фантазии, почти научную точность или поэтику намеков. Главное же в картинах мира всех искусств и разных эпох - человек и мир, сложная связь между ними, как бы эта связь ни трактовалась, какими бы средствами выражена ни была. Человек может укрупняться, заслоняя собой все, и делаться лишь одним из множества компонентов, и даже исчезать, растворяясь в чем-то внеличном, но никогда не растворяясь вполне. В натюрмортах, пейзажах, в виртуозной игре звуков мера человеческого содержания, заложенная в них, становится и мерой их ценности.