Автор: Эльвира Захарова | Категория: Культура XIX века
Язык театра в этом плане особенный - наглядный. Человек в пространстве сцены не что иное как модель мироздания, и в том, каков он, как соотносится с этой сценой, со всем и всеми, что есть на ней, проступает миропонимание эпохи - в том случае, однако, если театр современен и эпоха узнает в нем себя.
Долгое время в русском театре царила картина мира, ориентированная на актера.
Она держалась и тогда, когда вокруг рождались иные представления о мире, подсказанные взлетом наук, социальным и культурным прогрессом в пореформенной России. Представления эти, основанные на доверии к «натуре», знанию, факту предписывали детерминизм - понимание всесторонней обусловленности человека его природой, средой, историей, иначе говоря - миром. Обилие осознанных связей делало картину мира в искусстве по-новому объемной и сложной, что претворялось в живописи передвижников, в музыке «Могучей кучки», в расцвете русского романа и близкой ему, сопоставимой с ним драматургии Островского. Но сцена была верна прежнему; мир здесь мыслился как «рама» для актерского дарования, фон для действующего человека. Приблизительность этого фона, небрежность решений, архаика средств раздражали строгих ценителей искусства как вне театра, так и внутри его, но это было недовольство частностями, не сутью. Оттого все попытки улучшений и проекты реформ были направлены на устранение этих частностей, мешавших сути; она же - до поры - сомнений не вызывала.
← Крупнейший образ | Стрепетова и воспоминания → |
---|