Origam.ru - искусство, культура

Праздник, онтологически присущий чистой и невинной детской душе

Автор: Мария Хлебникова | Категория: Культура XIX века

Живописная фактура пьесы насыщена предчувствиями, предвидением, ожиданием, атмосфера напряжена грозовыми вспышками. Буквально первая реплика - «чует мое сердце! ... не добро чует! Да чему и быть хорошему? Ни миру, ни ладу...» - вводит зрителя в драматическую ситуацию, чреватую бедой: гуляет и веселится, поет песни и бражничает московский люд, но самая праздничность отсвечивает тревогой, тайной угрозой беспорядка.

Плачет брошенная мужем жена, отец отрекается от сына, готовятся обман и погибель неосторожной девицы-красавицы. Вот уже пьяный человек бежит по улице с топором, мерещится из темноты злой колдун-искуситель и только незримая черта останавливает убийцу на краю пропасти.
А вокруг водят хороводы, в бубенцах и лентах со звоном несутся лихие тройки, поют нарядные девушки, гуляют купцы-толстосумы. Все смешалось в праздничной масленичной карусели, но сквозь смех и шутки кривится ухмылка Еремки - кузнеца, коварного поднатчика, по слухам продавшего душу черту, слышатся жалостные причитания брошенной жены-горемыки: «Да скажи ты мне, желанный мой, и не утай ты от меня, чем тебе я надоела? Али я не ласкова, что ли, к тебе. .. Али не услужила чем? .. .Скажи!» И ее кроткая жалоба, как пересказ протяжной народной песни, речитативом вплетается в музыкальный строй драматического целого.
Клубок угрожающих, трагических совпадений растет и катится со скоростью снежного кома и, как снег, тает мгновенно в финале пьесы. Наступает Прощеное воскресенье, и виновники драмы просят друг у друга прощения. Прислушаемся: «. . .вдруг где-то колокол» - и неразрешимое разрешается, путы спадают, глаза прозревают, морок пьяной гульбы рассеивается, как дурман. В свои права вступает Время, время праздничного примирения, праздника сердца, добра и любви.