Автор: Иван Коса | Категория: Культура XIX века
Правда, еще во второй половине XVIII в. в понятие «готика» входили в представлении русских современников и готические соборы Европы, и древние башни Симонова монастыря. Но в XIX в. эти понятия все четче разводились, заставляя видеть в прошлом русского зодчества и в истории мировой архитектуры прежде всего отличия, а не сходство, что влияло и на развитие современных течений.
Тот стилевой «унисон», та синхронность, которые отличали стадиальное развитие русской и западноевропейской архитектуры начиная с XVIII в., не были утрачены и в XIX в., после заката классицизма, но приобрели совершенно особое звучание. Если обращение к палладианству, например, сближало английское и русское зодчество конца XVIII в., если французский ампир принципиально не противопоставлялся русскому, то теперь положение изменилось. Символом английского национального зодчества стало в представлении романтиков не палладианство, а средневековая готика, которая начала воспроизводиться во множестве повторений в XIX в. Точно так же воплощением представлений о национальном зодчестве России стал не русский классицизм, при всем его национальном своеобразии, воспринимающийся романтиками как чуждая «итальянская архитектура», а образцы древнерусского зодчества, восходящие к Византии и ни в чем не схожие с европейским средневековьем.
Казалось бы, что при этом русская архитектура должна была бы все дальше отходить от западноевропейских аналогов, опираясь на собственное средневековье, собственное национальное и народное зодчество. Однако эта последовательность не могла быть выдержана в «чистом виде», т. е. в следовании только национальным образцам в поисках нового архитектурного языка.
← Сложное положение «между двух огней» | Женщины делятся у Островского не на «простонародных» и «интеллигентных», а на близких к его идеалу → |
---|