Origam.ru - искусство, культура

Церковная музыка Чайковского

Автор: Марина Новикова | Категория: Культура XIX века

Подобные образы русская музыка второй половины XIX в. создавала в жанрах не церковной музыки, а светской, преимущественно оперной - от «Бориса Годунова» до «Китежа» .
Выше было сказано об упадке «официальной» церковной музыки, об отсутствии (точнее, малом числе) источников, по которым можно было знакомиться с древнейшими национально-музыкальными формами: музыкальная археология, как и научная фольклористика, в ту пору только начинала свое развитие.

Однако у русских композиторов и в этой области был все же замечательный источник знаний о прошлом - живая музыкальная действительность России. Древняя традиция не умерла: и в XVIII, и в XIX в. она продолжала свое существование. Даже в самые тяжелые для церковного пения эпохи в московском Успенском соборе по обычаю звучал одноголосный знаменный роспев. Во многих монастырях постоянно исполнялись старинные песнопения и на их основе возникали «местные роспевы»; здесь складывались своеобразные формы гармонизации, гораздо более близкие народному мышлению, нежели в изделиях Капеллы. Римский-Корсаков, например, на всю жизнь сохранил память о торжественном пении в Тихвинском мужском монастыре, у стен которого проходило его детство, и спустя десятилетия, работая над симфонической «Воскресной увертюрой на темы из Обихода» («Светлый праздник»), руководствовался не столько книжными образцами древних роспевов, сколько воспоминаниями о том, как эти роспевы звучали, как слушались у Христовой заутрени «в соборе, набитом народом всякого звания» . Мусоргский в письме к Стасову, относящемуся к началу работы над «Хованщиной», рассказывает о совете, который получил от «путного попа» в ответ на вопрос, в каком музыкальном стиле следует изображать раскольников: «Если, живя в деревне, застали и слышали старых дьячков, - так и создавайте ваших раскольников в обиходном напеве». «Я застал и слышал дьячков, - продолжает Мусоргский, - но о совете путного попа забыл, пока не понадобился мотив для канта Досифея и для купельного канта при самосожжении. Сообщил Корсиньке - пришел в совершенное удовольствие от проекта колоратурного церковного напева всем хором в унисон». Что могли петь деревенские старые дьячки в детстве Мусоргского, т. е. родившиеся и воспитавшиеся еще в XVIII в.? Простонародную, упрощенную модификацию знаменного роспева, отмеченную влиянием стилистики канта. Другим живым источником «Хованщины» стала, как известно, присланная из Эри-ванской губернии современная запись «Раскольничьей молитвы, петой Прасковьей Царицей», т. е. старообрядческого духовного стиха - он звучит в хоре самосожжения.