Автор: Эльвира Захарова | Категория: Культура XIX века
По вопросу об универсальности стилистических норм классики существовали разные точки зрения. Так, если сущность «русского уклона» Чайковского, по Асафьеву, в том, чтобы «материал.. . не теряя своей окраски, подчинялся бы нормам, свойственным западноевропейской музыке классической поры, как единственно незыблемым» , то для Мусоргского таких неподвижных норм нет: «Творчество само в себе носит законы изящного.
Художник сам себе закон», и русскому художнику может совсем не подходить то, что хорошо для немецкого или французского: «Окрошка для немца беда, а мы ее с удовольствием вкушаем.
Немецкий же Milchsuppe или Kirschensuppe для нас беда, а немец от этого в восторге» Творчество и высказывания других русских композиторов представляют разнообразные вариации на эти две темы, и отсюда различие ориентиров, избираемых как в западноевропейском наследии, так и в искусстве современности: для Чайковского это прежде всего гармоничный мир Моцарта, лирика Шумана, изящное творчество французской послеберлиозовской школы; для Танеева - Бах и старые мастера; для кучкистов балакиревского периода - «ниспровергатели» Бетховен, Лист и Берлиоз, а также Шуман в другом аспекте его творчества.
К Верди и итальянской школе кучкисты относились в большинстве случаев скептически (что отчасти являлось результатом долгой борьбы русской музыки с «итальянщиной»), к французской музыке после Берлиоза (Сен-Санс, Гуно и т. д.) - с пренебрежением. Самым же знаменательным в этой области представляется факт неприятия - или весьма ограниченного приятия - многими русскими музыкантами творчества Вагнера.
← Каждый факт исполнения | Условно крайние позиции в вопросе «отношения к Западу» → |
---|