Origam.ru - искусство, культура

Утехи, забавы, развлечения «гуляющих» представителей коммерческого мира

Автор: Мария Хлебникова | Категория: Культура XIX века

Роман построен в форме воспоминаний очевидца, его безыскусственных свидетельств. Замысел определил совершенно особую хронологию повествования - все сроки и даты внутри текста строго выверены и рассчитаны.

Рассказ о происшедших «в нашем городе» событиях, предваренный весьма пространным предисловием, начинается с воскресенья, когда в доме генеральши Ставрогиной должно было совершиться официальное объявление о помолвке ее воспитанницы Дарьи Шатовой со Степаном Трофимовичем Верховенским, домашним учителем ее сына и давнишним ее другом. Событие это должно было носить вполне приватный и, так сказать, семейный характер - кроме прямых участников сватовства были приглашены только двое - брат «невесты», Иван Шатов, и «господин Г-ов», друг и наперсник «жениха», добровольный летописец-хроникер.
Вся вводная часть, как часть пояснительная, знакомящая читателя с будущими героями, изложена неторопливо и даже как бы вязко. Повествователь то углубляется в детали и тонкости, то промахивает годы и десятилетия. Но вот наступает воскресенье, «то есть то самое воскресенье, в которое должна была уже безвозвратно решиться участь Степана Трофимовича», «день неожиданностей, день развязок прежнего и завязок нового, резких разъяснений и еще пущей путаницы», и картина меняется: темп рассказа ускоряется, ритм сменяющих друг друга событий становится лихорадочным, они несутся ошеломляющим потоком, громоздясь одно на другое, чтобы в финале разразиться последней гибельной катастрофой.
Скандальное «сватовство», разрушившее фантастические расчеты Варвары Петровны, как бы вводит читателя в вереницу ложных, надуманных и опасных праздников: с самого начала не получается праздничной семейной идиллии. Двусмысленностью и злой иронией пронизаны и «сватовство» стареющего Верховенского к двадцатилетней девушке, его бывшей ученице, и участие в «сговоре» генеральши, и предложенные ею в качестве «приданого» деньги; удручающе тягостны подозрения «жениха», его предательские письма сыну с просьбой приехать, чтобы не то «поздравлять», не то «спасать», грязны слухи «о чужих грехах» и каких-то будто бы «недоданных» и утаенных деньгах, мерзки уже мелькающие в воздухе анонимки. «Случайность» сошедшихся в один день и в одном месте встреч, объяснений и разоблачений, в сущности, только кажущаяся - они умышленны и становятся преддверием и залогом тех роковых неизбежностей, которые и развернутся перед читателем в заключении трагедии.