Origam.ru - искусство, культура

Проблема рода соответствия

Автор: Артем Хлыстунов | Категория: Культура XIX века

Но проблема синтеза - создания целостного художественного образа мира - решалась музыкой не только во взаимодействии с литературой, с «цивилизованным», «авторским» словом, не только через историзм, воспринятый от литературы и общественных наук. Не меньшее значение приобретало освоение музыкой в ту эпоху особых форм народного сознания, изначально несущих в себе желаемую целостность, - эпоса и сказки. «Новая русская школа» видела свой исток в «Жизни за царя», однако в не меньшей - а часто в большей - степени в «Руслане и Людмиле» Глинки.

Эпический мир русской музыки простирался на Север, Юг, Запад и Восток, присутствие же ориентальной и славянской тем было столь постоянным и важным, что Стасов, например, перечисляя отличительные черты «новой русской школы», упоминал эти темы - преимущественно восточную - сразу вслед за «народностью» и «реальностью». Предпосылки подобного тяготения можно усматривать в общей концепции западноевропейского романтизма; колоссальное влияние оказывала и отечественная литература предшествующего периода, прежде всего художественные идеи Пушкина и Лермонтова.

Б. Асафьев отмечал: «Середина 60-х годов оказалась кульминацией русско-славянского движения в музыке и, что самое существенное, - едва ли не первым общественно-ярким выступлением русской музыки не как только музыки.. . а музыки - идейной силы в идейном движении» м. Речь здесь идет о таких событиях, как поездки Балакирева в Прагу для постановки опер Глинки (1866-1867), о «славянском концерте» 1867 г., для которого были сочинены симфоническая увертюра «В Чехии» Балакирева, «Сербская увертюра» Римского-Корсакова, предполагался также неосуществленный «Подибрад Чешский» Мусоргского.

Исторические события следующих десятилетий поддерживали интерес как к «славянскому», так и к «восточному» вопросам. За откликами на злобу дня стояли, однако, гораздо более глубокие связи, на которые тоже указал Асафьев: «Группа Могучая кучка в своих первоистоках наследовала „русскую идею в славянском обличий", то есть данную во всеславянском охвате» наследовала от Глинки и Даргомыжского, от отрицаемых, но, конечно, принимаемых в расчет Верстовского («Аскольдова могила», «Громобой», «Пан Твардовский») и Серова («Рогнеда»).