Origam.ru - искусство, культура

Подобный пунктир

Автор: Артем Хлыстунов | Категория: Культура XIX века

В письме-манифесте Стасова к Балакиреву от 13 февраля 1861 г. находятся следующие знаменательные строки: «Мне кажется, что „Лиром" и еще двумя-тремя вещами Вы навсегда распрощаетеся с общей европейской музыкой и скоро уже перейдете окончательно к тому делу, для которого родились на свет: музыка русская, новая, великая, неслыханная, невиданная, еще новее по формам (а главное по содержанию), чем та, которую у нас затеял ко всеобщему скандалу Глинка»".

Под «неслыханной» и «невиданной» музыкой Стасов понимал искусство не только новых - национальных - тем, но также новых форм и средств: например, «симфония должна перестать быть составлена из 4 частей»; «должно прогнать 1-ю и 2-ю тему, Durchfiihrung или Миттельзац и прочую схоластику». Но Стасов не предлагал отечественным композиторам вовсе отрешиться от западноевропейского опыта; утверждая, что новые темы вызовут к жизни новые средства, он заключает письмо: «Будущая форма музыки - то бесформие, которое есть уже во всей 2-й мессе», т. е. Missa Solemnis Бетховена.

Никто из кучкистов, конечно, не «распрощался окончательно» с «общей европейской музыкой» доромантического периода, но определенный момент перехода к национальным темам заметен почти у всех (кроме, может быть, Римского-Корсакова): Балакирев действительно начал «Лиром», Мусоргский - «Эдипом» и «Саламбо», Бородин - камерно-ансамблевым музицированием западноевропейского типа. Чайковский начал «Фатумом», «Ромео и Джульеттой», но одновременно «Зимними грезами», и линия «общечеловеческих» тем проходит далее, сплетаясь с «русской», через все его творчество.

В сущности, подобный пунктир «европейских» тем характерен для всех шестидесятников, особенно же явственным становится он в произведениях младших кучкистов - А. К. Лядова и А. К. Глазунова и композиторов московской школы, начиная с С. И. Танеева. В самом крупном плане сложное единство национального и европейского - глинкинская традиция.

В плане же языковых средств здесь действовал, очевидно, закон взаимопонимания «самого молодого» и «самого старого». Иначе говоря, Балакиреву необходимо было пройти через школу Берлиоза- Листа, чтобы с такой смелостью отказаться от школьных норм гармонии и голосоведения («общей европейской музыки») в обработке волжской бурлацкой «Эй, ухнем».