Автор: Иван Коса | Категория: Культура XIX века
Чехов был гораздо ближе Комиссаржевской, чем Островский. Он был современником. Он был дорог по духу исканий в искусстве. Чехова она всегда мечтала играть. И, играя Островского, конечно же, сильно клонила его к Чехову. Тем более что жизнь, изображаемая обоими, была схожа - российская, провинциальная, серенькая.
И героини были родственны - молодые, страстные, с поэтичной, мятущейся душой, мечтающие о счастье, рвущиеся куда угодно - только бы вон из опостылевшей обыденности: «Бедная падчерица из дворянского поместья и юная „бесприданница" из разорившейся и уже распавшейся морально и материально дворянской семьи вырастали в живое свидетельство трагической судьбы русской девушки» ". Судьбу Ларисы Комиссаржевская транспонировала в близкую ей и современно звучащую чеховскую тему человеческого одиночества. И если по поводу отношения самого Чехова к «мировой душе», той, о которой Заречная читает монолог из пьесы Треплева, и по сей день ведутся споры, то у Комиссаржевской не вызывало сомнения существование такой души, выразить которую она так стремилась в своем творчестве.
Открывая в Ларисе поэзию и артистичность, Комиссаржевская сближала ее с Заречной. Сближая судьбу Ларисы с судьбой Заречной, Комиссаржевская находила в «Бесприданнице» современную тему, без которой не могла играть ни одной своей роли. Сближая Островского с Чеховым, она переводила его на язык новой театральной эстетики, вне которой не могла существовать на сцене.
Наше восприятие искусства ассоциативно. И, как знать, в том, что мы упорно «слышим» в «Бесприданнице» нечто чеховское, возможно, тоже «повинна» Комиссаржевская, некогда связавшая в своем творчестве два эти имени. Связавшая настолько прочно, что связь эта оказывается убедительной и для нас.
← Наше восприятие искусства | Слова итальянского романса → |
---|