Origam.ru - искусство, культура

Интимные признания

Автор: Михаил Бабенка | Категория: Культура XIX века

Своеобразный лиризм Герцена, поражающий своим интеллектуальным блеском и гражданским темпераментом, в «думах» дает себя знать еще больше, чем в повествовании о «былом», прерывая и обрамляя это повествование, приобретая характер второго сюжета, совершенно самостоятельного, но и неотделимого от первого - житейского, мемуарного в прямом смысле слова.

Герценовский «монтаж» носит чрезвычайно последовательный, хотя, по видимости, и неприхотливый, непредусмотренный характер. Одно непринужденно соскальзывает в другое; воспоминание, лирический портрет причудливо, как бы небрежно чередуются с рассуждением; в то же время читатель чувствует всю неизбежность, всю напряженность и ответственность вольных сопоставлений истории частной приватной жизни и судеб государств и народов. Для того чтобы такие сопоставления были естественны, герой-повествователь должен чувствовать себя не просто свидетелем исторических событий, но их прямым участником. Герцен - не сторонний наблюдатель, а действующее лицо истории. Юношей, подростком он поклялся послужить освободительному делу, и вся его жизнь рассмотрена в «Былом и думах» как выполнение общественных обязательств, взятых на себя когда-то вместе с Огаревым.
Если вспомнить," что стиль - это человек, то можно без всякого сомнения сказать, что упоительный стиль «Былого и дум», стиль прозаика, философа и публициста, характеризует их автора как свободного, освободившегося человека; он живет широко, во всех сферах бытия и легко вбирает в свой духовный опыт реальность русской общественной и обыденной жизни, хорошо узнанной, принятой близко к сердцу; он естественно наследует русской культуре пушкинской и гоголевской поры так же, как немецкой и французской просветительской культуре XVIII в., Это стиль человека, живущего яркой бытовой и лирической жизнью, в которой находится время для деятельного труда и артистической праздности, для любви и дружбы; стиль размышлений, рождающихся на глазах читателя и в то же время отчетливо, блестяще и остроумно сформулированных; стиль пылких смелых исповеднических признаний и ярких картин с натуры, навсегда запечатлевшихся в ясной памяти автора; это стиль реалиста XIX в. повествующего о своей романтической молодости; стиль, в котором ноты скепсиса и отчаяния быстро заглушаются нотой жизнелюбия, оно присуще человеку, осознавшему себя активной силой истории, несмотря ни на что верному своему предназначению. Защищая свое человеческое достоинство, герой-повествователь «Былого и дум» постепенно отпадает от деспотического государства, берется ему противостоять, направляя свои гениальные способности, свои неисчерпаемые нравственные силы для достижения одной освободительной цели. Этого человека нельзя не полюбить, невозможно не поддаться его обаянию.