Origam.ru - искусство, культура

Этапы развития Репина

Автор: Мария Хлебникова | Категория: Культура XIX века

Темы «света» и «тьмы» в особенности усиливаются тогда, когда мы погружаемся в подробности фабулы и связанных с ней евангельских ассоциаций. Я уже говорил, что изображенная сцена должна была вызывать в воображении зрителя распространенные в мировой иконографии эпизоды «узнавания близкими воскресшего из мертвых героя». Ведь именно об этом идет речь в картине Репина и именно это подчеркивается несколькими недвусмысленными деталями!

Изображенная на картине семья - в глубоком трауре, о чем говорят не только черные одежды женщин, но и главным образом траурная наколка на голове у матери. Вторая деталь - изображение Голгофы на стене за роялем. Казнь совершилась, фигура матери в трауре - у самого подножия Голгофы, здесь неизбежны ассоциации с Богоматерью, тем более что очертания головы старой женщины прямо воспроизводят округлые очертания гравюры. И вот - внезапное появление ее казненного сына! Словно сраженная, в немом изумлении она поднимается с кресла, дети не узнают отца, а на лице жены за роялем - мгновение, когда недоумение сменяется «судорогой надежды».
Однако темнота лица «явившегося» семье человека - прямой контраст такому смыслу подтекста! И это переносит нас в сегодняшний «план» картины. Фигура распятого на гравюре светла, по сторонам от нее - Некрасов и Шевченко - такие же заведомо светлые личности, по восприятию той эпохи. Фигуры матери, жены, детей - из этого же светлого мира, недаром они и сгруппированы в правой части картины вокруг стола и рояля и как будто «осенены» «иконостасом подвижников» из трех безупречных и светлых жертв. На этом фоне лицо «явившегося» воспринимается не просто как темное, но как «пугающе темное». Вместе с ним в атмосферу домашнего мира вторгается ощущение страха, сосредоточенный «сгусток мрака», перед которым все застывает в оцепенении - как будто следы, отпечатанные на человеческом лице не просто страданием (ибо страдание не отемняет, но «осветляет» личность), но каким-то собственным деянием, проступком, после которого человеческое лицо раз навсегда перестает светиться.