Автор: Мария Хлебникова | Категория: Культура XIX века
Этот диссонанс оказался смягченным после окончательной переписки картины в конце 1880-х годов, хотя до конца избавиться от него художник так и не смог. Для этого пришлось бы отказаться от самой идеи картины, от противопоставления темного мира «преступлений и заговоров» и светлого - естественного и мирного существования.
Впрочем, смягчения произошли тогда и в нравственной проблематике картины. Репин сделал менее узнаваемой фотографию с убитого Александра II, смягчив тем самым основную «улику», предъявленную зрителю в первом варианте картины. Но основные изменения коснулись самого облика вернувшегося, который потерял гордыню, нераскаянную жестокость и самоуверенность. В варианте конца 1880-х годов, как уже неоднократно отмечалось, перед нами человек растерянный и сломленный, в его взгляде - выражение просящее и жалкое. Ниже опущена сама его голова, которая в раннем варианте была еще гордо вскинута вверх. Вопрос о приятии или неприятии его семьей теперь, пожалуй, уже не стоит. Сцена уже, очевидно, приблизилась по своему смыслу к каноническим сценам «Возвращения блудного сына». Глядя на неуверенное и робкое лицо вошедшего человека, мы уже понимаем, что в следующий момент на смену общему онемению придут признание и радость, т. е. прозвучат как бы заключительные, вполне примиряющие аккорды той эпопеи страданий, которую прошло - в произведениях Репина - поколение народнической молодежи.
← Образ праздника в русской литературе | О том, какой это проступок → |
---|