Origam.ru - искусство, культура

Вятский губернатор Тюфяев

Автор: Михаил Бабенка | Категория: Культура XIX века

Что говорить, понятен жгучий интерес Герцена к истинно самобытным натурам: они не подвластны общим поветриям, бытовым установлениям и моральным прописям, принятым в их сословной среде. Эти же люди - Чаадаев, Грановский или Белинский, не говоря уж о самом Герцене или Огареве, - имеют сильное влияние на современников, глубоко врастают в свою эпоху, вербуют единомышленников, заставляют сильных мира сего считаться с собой.

Вокруг них образуется особая общественная атмосфера.
Во времена Герцена, Белинского, Грановского, Станкевича и Чаадаева, их старшего современника - он достался им в наследство от пушкинской эпохи, - мнению света воспротивилось не просто независимое общественное мнение, но независимая, вошедшая в силу общественная мысль. О Чаадаеве, вокруг которого независимая общественная мысль кристаллизовалась, в «Былом и думах» сказано как о человеке, который вышел на поединок с царской властью и нашел для себя сочувственную среду. «Мысль стала мощью, имела свое почетное место, вопреки высочайшему повелению. Насколько власть „безумного" ротмистра Чаадаева была признана, настолько „безумная" власть Николая Павловича была уменьшена».
Тем более велика стала власть Герцена над русским обществом. Влияние на общество во времена молодого Герцена - в отличие от предшествующей декабристской эпохи - достигается не одной агитацией в светских гостиных; прежде всего - регулярной литературной, журнальной или лекторской работой. Выбирается публичная, но не казенная, не придворная и не военная сфера деятельности. Разночинец Белинский, поглощенный своей журналистикой, избегает салонных баталий, ему, с его застенчивостью и нетерпимостью, они даются нелегко. Позванный в гости, он жмется где-нибудь в углу, молчит, сдерживается из последних сил, чтобы взорваться, когда идейный враг, реакционер, крепостник распустит хвост; бросаясь в бой, неистовый Виссарион сражается, как гладиатор, бесстрашно и беспощадно.