Origam.ru - искусство, культура

Внутренний пафос жизни Александра Герцена

Автор: Михаил Бабенка | Категория: Культура XIX века

Вот что так резко отличает «Былое и думы» от типичной «истории молодого человека XIX века», написанной в «Обыкновенной истории», «Иванове», «Красном и черном» или «Утраченных иллюзиях», - истории, которая движется в одном направлении - от романтических юных надежд к разочарованной, скептической или отчаявшейся зрелости.

Вот что роднит героя-повествователя «Былого и дум» с героями «Войны и мира», тогда же, в 1860-е годы, завершенной эпопеи Льва Толстого, - с Андреем Болконским и Пьером Безуховым; они тоже проходят трудный путь духовных поисков, жизненных утрат и обретений и тоже сохраняют в умудренной мужественной зрелости идеальные нравственные требования своей молодости. Перенося доминанту своей нравственной жизни вовне - в сферу широкой общественности, герой-мемуарист в «Былом и думах», как Болконский и Безухов, обретает возможность сохранить свой духовный романтизм. В одном случае - у Герцена - внутренней опорой герою служит участие в революционной борьбе, в другом - у Толстого - в патриотической войне; и тут, и там по-разному говорится об одном - о роли человека в освободительном движении, о роли освободительного движения в жизни человека.
В «Былом и думах» господствует ренессансная концепция личности, преломленная через Пушкина, через опыт русской истории и русской культуры первой половины XIX в.
Идеал Герцена - человек, свободный во всех смыслах; не только по своему вольнодумному образу мыслей и независимому поведению в обществе, но и относительно препятствий, поставленных перед личностью разделением труда, которое приобретает в современном обществе все более властные права. Герцен не хочет признавать границ, поставленных человеку профессией. После его московских знакомств западные люди кажутся Герцену слишком узкими, упорядоченными, вытянутыми по ранжиру своих пожизненных занятий. Если бы Герцен был знаком с более поздним словоупотреблением, он мог бы сказать, что западные просвещенные люди - это специалисты по сравнению с интеллигентами-романтиками московского круга 1830-1840-х годов.