Автор: Иван Коса | Категория: Культура XIX века
В 1914 г. в связи с 35-летием появления на свет «Бесприданницы» Долгов в статье, напечатанной в Ежегоднике императорских театров и озаглавленной «Лучшая пьеса Островского», написал, что русский театр должен быть бесконечно благодарен Комиссаржевской, которая «первая обрела ключ к тайне» 60 Ларисы Огудаловой и тем самым дала наконец жизнь традиции в исполнении этой роли.
В 1915 г. Кугель в связи с очередной постановкой «Бесприданницы» на Александрийской сцене в статье, опубликованной в журнале «Театр и искусство», возмутился именно тем, что театр возымел «намерение превратить в сценическую традицию» исполнение Комиссаржевской, которое он назвал «прекрасной ошибкой и художественной обмолвкой»
Вспоминая спектакль 1896 года, Кугель категорически заявлял, что в нем «была Комиссаржевская во всем обаянии ее субъективных свойств, а никак не Лариса», что «можно было сколько угодно любоваться Комиссаржевской в роли Ларисы, как самоценною красотою, но пьесы Островского тут и в помине не было» .
Долгов, высказывая противоположное предположение: «Не мелькнуло ли истинное очарование пьесы лишь много лет спустя?», т. е. после выступления Комиссаржевской, прекрасно отдает себе отчет в рискованности своего суждения. Он понимает меру «опасного соблазна» «модернизировать Островного, навязать ему ту идею, которой оно было чуждо?. Его тревожит вопрос: та «Бесприданница», которая благодаря Комиссаржевской вошла в духовный мир зрителей конца века как «интимная и дорогая нам. .. история трепетной женской души», - «та ли это пьеса, которая тридцать пять лет назад развернулась перед слушателями в чтении самого драматурга?»
← Не отрицая факта | У художественных произведений → |
---|