Origam.ru - искусство, культура

Мир картины и возрожденческий мастер

Автор: Михаил Астахов | Категория: Культура XIX века

По сравнению с возрожденческим мастером художник XIX в., в особенности второй его половины, был гораздо сильнее озабочен земною участью людей, а также жизненной судьбой отдельной личности. Растущее противостояние идеала и действительности сказывалось не только на содержательной структуре искусства, но и на образно-пластической концепции живописного произведения.

Чем дальше, тем больше поэтическая фантазия художника начинает творить свой собственный образ мира, где мир людей и мир вещей теряют свой вселенский смысл, свой универсальный характер. Говоря в дальнейшем о картине мира в русском реализме второй половины прошлого столетия, автор по причине сказанного должен был все время отдавать себе отчет, что это словосочетание в изучаемую эпоху несколько двоится и на понятийном уровне, и как реальное свойство конкретных произведений искусства.

И наконец, последнее, но очень существенное. Сталкиваясь с глубокими драмами эпохи, художественное сознание являло обществу разные отгадки мучительных тайн бытия, утверждая встречные пути движения мысли и религиозной веры. Изобразительное искусство изучаемого времени чаще всего предлагало путь от «фантастического» к «реальному», от «неба» к «земле». Весьма распространенная в русской живописи психологическая тема распутья героя, физического и духовного, ясно обозначила раздумья художников о трудностях этой дороги. Ее выбор был связан совсем не только со зрительной, материальной природой пластических образов.

Дело касалось серьезных проблем восприятия и понимания мира русской культурой тех лет. В разговоре с Иваном Карамазовым явившийся ему черт, страдающий «от фантастического» и потому любящий «земной реализм», мечтает воплотиться в «какую-нибудь толстую семипудовую купчиху», мечтает не только затем, чтобы со всем людом ходить париться в баню, но и ради того, чтобы попросту «войти в церковь и поставить свечку от чистого сердца» . Неисполнимость мечты о земном воплощении наполняет трагической тоскою образ врубелевского Демона.

Желая воплотить свою искупительную миссию в конкретные земные дела, погрузился в глубокие размышления «Христос в пустыне» Крамского. Распавшаяся на части картина мира постоянно обнаруживает здесь и свою несоединимость, и свое стремление эту раздробленность преодолеть в сфере человеческих надежд и мечтаний.